Конфликт между мирами в сознании китайского христианина XVII века.
Рецензия Анны Белогуровой
В отличие от большинства работ в жанре того, что принято называть «глобальной историей», работа историка Китая Доминика Заксенмайера имеет точку отсчета не в Европе. Это исследование повествует о том, что работы китайского христианина в XVII веке могут нам рассказать об истории китайского христианства, мировой миссионерской деятельности, глобализации католической церкви и европейском колониализме.
Работа построена на анализе дошедших до наших дней работ самого Чжу Цзунъюаня в контексте того, что происходило в эту эпоху в Нинбо, где Чжу проживал, а также более широко в политической жизни в эпоху смены династии, когда китайская династия Мин (1368-1644) пала после маньчжурского завоевания, положившего начало правлению манчжурской династии Цин (1644-1911). Рассматривая работы Чжу в контексте китайского христианства и европейской католической миссии в мире, в частности ордена иезуитов, а также в контексте глобальных тенденций развития христианства в Азии, автор показывает что история христианства в Китае в XVII веке была частью глобальных процессов.
Заксенмайер предлагает неожиданный ответ на вопрос, почему в Китае в XVII веке некоторые представители образованной элиты приходили к христианству: видя в христианстве доказательство истинности конфуцианского учения, ряду образованных китайцев христианство представлялось неотъемлемой частью конфуцианства, необходимой для возвращения к конфуцианству истинному.
Автор продолжает традиции немецкой школы «глобальной истории» и истории глобализации, одним из наиболее известных представителей которого является историк Китая Юрген Остерхаммель. В США известными представителями такого подхода были историки Китая в Университете Калифорнии в Лос-Анджелесе (например, Pomeranz, Kenneth. The Great Divergence. Princeton University Press, 2009; Wong, Roy Bin. China transformed: historical change and the limits of European experience. Cornell University Press, 1997). Новое поколение историков Азии, работающих в жанре «глобальной истории», к числу которых относится и Заксенмайер, строит исследование на анализе местного материала, располагая его в контексте общемировых и региональных процессов (например, Conrad, Sebastian, and Dominic Sachsenmaier, eds. Competing visions of world order: Global moments and movements, 1880s–1930s. Palgrave Macmillan US, 2007). Так что уже почти три десятка лет англоязычные историки различных эпох в Китае кропотливо доказывают в своих работах, что превалировавший взгляд на Китай как на место отстававшее от Европы в своем развитии, а также воплощавшем косность и замкнутость, был ошибочным.
В том же ключе строит Заксенмайер и свое исследование. На примере китайского христианина Чжу, так сказать, «маленького – но образованного – человека», который имел довольно широкие для своего времени познания о внешнем мире, автор показывает, что иезуиты не единолично создали уникальную систему, воспринятую китайскими его адептами, а обязаны многим вкладу самих китайских христиан.
Как следствие эпохи реформ в Китае (1978-), англоязычные историки Китая последних 30 лет часто задавались вопросом выявления инициативы и роли самих китайцев во взаимодействии с иностранными силами, показывая ошибочность более ранних взглядов, наделяющих инициативой западных адептов и изображающей китайцев ведомыми и пассивно принимающими западное влияние. Наиболее известной работой посвященной истокам таких взглядов, обусловленных безнаказанной колониальной политикой европейских государств Старого и Нового Света на протяжении столетий по отношению к не-европейскому миру, является работа «Ориентализм» Эдварда Саида о западных исследованиях Ближнего Востока.
Заксенмайер ставит космополитичность китайского католика — на поверку, истинного конфуцианца — в XVII веке в центр своей аргументации о взглядах части образованных элит в эпоху смены династий. Чжу, доказывая приемлемость для Китая иностранного учения, каким являлось христианство, приводит доводы о культурной многообразности самого Китая. Таким образом, для Чжу, ради оправдания принятия христианского учения, было важно доказать незначительность факта различий между китайцами и не-китайцами. Такие рассуждения, как показывает Заксенмайер, должны рассматриваться в контексте горячих дебатов о внешнем и внутреннем в XVII веке как следствие рухнувшей под внешней угрозой китайской династии Мин. Но в целом, такая открытость китайца, конечно же, идет вразрез со стереотипным видением Китая закрытым к внешнему миру.
Заксенмайер помещает дебаты об аккомодации христианства в Китае в контекст того, как в азиатском мире принимались новое знание из Европы. В этом ключе выводы автора дают возможность сравнивать механизм принятия иностранных заимствований в Китае и китайской диаспоре в разные исторические периоды. Сравнивая китайские христианские общины связанные с глобальной христианской сетью идеологически и зачастую организационно и другие современные им локальные организации, Заксенмайер приходит к выводу об их сходстве, подчеркивая их органичность в местных условиях.
Если взять заимствованные организационные формы в другие эпохи, мы увидим, что схожими были и китайские коммунистические организации и китайские ассоциации в китайской диаспоре в Сингапуре в 1920-30х годах (см. Belogurova, Anna. The Nanyang Revolution: The Comintern and Chinese Networks in Southeast Asia, 1890–1957. Cambridge University Press, 2019).
Более того, представляется, что выводы о сходстве христианских и местных организаций и принятии христианства, поскольку оно представлялось истинным конфуцианством, открывает нам также иную перспективу на процессы идейной глобализации. А именно, что принимаются извне те идеи, которые предлагает лучшую версию уже известного и исконного. При этом, социальная организация строится на основе модифицированных имеющихся образцов, которые новые идеи соединяют с сетью глобальной. Книга Заксенмайера, таким образом, объясняет принятие христианства в Китае механизмом аналогичным тому, благодаря которому христианские идеи завоевали популярность в XIX веке в Китае: иностранные заимствования, в частности, обращение в христианство, происходят в том случае, если они помогают решить насущную проблему (см. Kuhn, Philip A. "Origins of the Taiping Vision: Cross-Cultural Dimensions of a Chinese Rebellion." Comparative Studies in Society and History 19.3 (1977): 350-366).
Таким образом, работа Заксенмайера показывает, что не может быть «глобальной истории» без истории местной. Такой подход к вопросу принятия новых идей обществом представляется одним из эффективных методов так называемой «глобальной истории», которая, к сожалению, зачастую является просто новым названием очередного витка европоцентричной историографии (например, Studer, Brigitte. The transnational world of the Cominternians. Springer, 2015)
Даже для искушенного русскоязычного читателя эта книга будет увлекательным чтением. Как видно из вышесказанного, книга представляет интерес как для специалистов по Китаю, так и для специалистов по Европе, являясь последним словом по вышеозначенным вопросам в англоязычной и немецкоязычной историографии католической церкви, идейной глобализации, истории христианства и европейского колониализма в Азии.
Автор рецензии: Анна Белогурова, PhD, специалистка по истории современного Китая в перспективе подхода Глобальной истории в Свободном Университете Берлина. Academia.edu
Доминик Заксенмайер «Глобальные связи человека, который никогда не путешествовал: Конфликт между мирами в сознание китайского христианина XVII века», серия Современное востоковедение.
Academic Studies Press / Библиороссика, Бостон / Санкт-Петербург, 2022